Тюрьма для Господа Бога - Страница 82

– По твоему мнению, это означает что-то серьезное?

– Вряд ли… – Гартаг успокаивающе покачал головой. – Просто в своем безумии храмы выдернули из пространства матрицу человека из иного мира, обученного этому искусству. Это всего лишь клон. И раб к тому же.

– Справишься с ним?

Гартаг не стал врать.

– Как вы только что изволили заметить, милорд, – сказал он прямо, – парень не плох. Ничего серьезного, обычный клон, но боец хороший. Кто из нас лучше, покажет только бой. – Он развел мозолистыми руками: – Справлюсь ли я с ним? Не знаю.

Хавьер кивнул.

Именно Гартаг был его претендентом в легком весе. Претендентом, который только что прошел все отборочные бои, убив (как, впрочем, и Гор) четверых человек на смазанном кровью помосте.

Претендентом, который завтра должен был сойтись с лавзейцем в багровом финале разгулявшейся в Бронвене жестокой феерии человеческих жертвоприношений.

– С другой стороны, – продолжил темнокожий боец, – щенок прилично ранен. И завтра, с ободранной правой рукой, показать свой лучший класс ему будет тяжеловато. Поэтому, если мы хотим честно убрать его на турнире, то завтра – лучший момент. Пацану от силы лет шестнадцать, он дохлый как моль, однако уже протыкает бравых консидориев словно безобидные мешки с песком. В следующем году он подрастет, возмужает и, конечно, станет еще сильнее. Он опасен для нас, сэр, и это не подлежит сомнению.

Лорд Хавьер злобно оскалился:

– Тогда завтра тебе придется расстараться, мой друг! Пока он не в форме, его нужно убрать. Я не хочу на следующий турнир иметь такого опасного претендента.

Говоря так, шательен несколько раз моргнул, наблюдая, как ликует толпа, пропускающая сквозь свои ряды победившего Гордиана, а также его дациона с сопровождением из лавзейских консидориев, и пожевал губами, размышляя.

– Да, угроза реальна, – сказал он наконец, еще раз оценивая про себя достоинства претендента.

– А может, прирезать щенка во время гуляний? – спросил консидорий. – Никто и не обратит внимания на пьяную драку…

Хавьер поморщился.

– Фу, Гартаг, нет! Какая глупость! Опять пойдут сплетни про нечестную игру. Про Хавьера, убирающего претендентов. Пока маленький ублюдок ранен, воспользуйся этим, слышишь? Подготовься к поединку, подбери оружие и прикончи его на ристалище. Это – лучший вариант.

Гартаг кашлянул в кулак, словно спрашивая – лучший для кого?

– Да, сэр, – сказал он вслух, поскольку знал, что спорить с лордом было просто бесполезно. – Но в этом смысле у ранения есть и неприятная для нас сторона. Ведь в связи с травмой его могут снять с соревнований.

– А кто на замене?

– Замены у лавзейцев нет, он дерется без пары.

– Значит, либо он, либо никто?

– Значит, так.

Лорд Хавьер задумался.

– Шанс не следует упускать, – сказал он затем. – Если вдруг его снимут, то на следующий турнир мы увидим его здоровым и с заменой. Я слышал их собаковод, этот стихоплет Брегорт, приезжает сегодня? Это так?

– Так, милорд.

– Тогда вышли наблюдателя за стены. Как только наш лейб-бард, дурашка, проедет дальний пост, дай мне знать. Я хотел бы поговорить с господином… – Хавьер состроил рожу, как будто наступил на что-то мерзкое, – с господином литератором тет-а-тет. Приватно, так сказать.

– Сделаем, милорд, – Гартаг склонил кучерявую голову, – не сомневайтесь.

* * *

В этот поздний вечерний час главные ворота города бывали обычно закрыты, однако сегодня, на второй день великих Боссонских авеналий (как, впрочем, и в предыдущий, и в последующий дни знаменитого «дуэльного» турнира), створки меж двух огромных надвратных башен оставались распахнуты широко, словно днем, приглашая в Бронвену и местных жителей, и гостей знаменитой боссонской столицы.

В это вечернее время толпы народа ломились в город как днем, спеша на бесплатное угощение, выставленное префектом, на выступления ночных жонглеров, полуобнаженных танцовщиц в открытых ночных тавернах и жаркие обсуждения предстоящих или прошедших сегодня многочисленных кровавых боев.

Люди шли разные – в основном сервы, но какое разнообразие одежд и лиц, положений и состояний понималось здесь под коротким словом «серв»!

Шли рабы-купцы и рабы-купчики, шли рабы-землепашцы и рабы-рабочие, рабы-огородники и рабы-провилики, шли рабы-ткачихи и рабы-лесорубы, рабы-строители и рабы-рыбаки.

Конечно же верхом на лошадях в город ехали рабы-габелары и рабы-консидории, а в роскошных каретах следовали на праздник приближенные рабыни-наложницы со свитой из ухоженных наперстниц и запуганных битьем гувернанток.

В любом другом мире эта палитра профессий и общественного достатка могла бы составить всю социальную пирамиду. Однако же в Эшвене это было не так – и трудовую, и административную часть населения тут составляли только рабы. Свободные подданные Королевства либо служили королю, либо содержались при дворах шательенов.

Свободные, впрочем, также присутствовали в ломящемся в город потоке. «Свободные» солдаты, отправленные в увольнительные на время празднеств, без мушкетов и пик, без доспехов и пистолей, но с положенными по форме кортиками и конечно же в королевской форме.

«Свободные» прихлебатели шательенов – бегом за бричками своих патронов.

И разумеется, сами «свободные» господа шательены, владельцы поместий и школ, хозяева сотен, тысяч, а то и десятков тысяч «сервских» душ, спешащие на праздник в каретах и не меньше своих рабов горящие желанием увидеть, как льется на ристалищах кровь.

Пешеходы при этом проходили в ворота достаточно просто, вливаясь в город быстрым и непрерывающимся потоком. С каретами и повозками дело обстояло несколько сложнее.