Тюрьма для Господа Бога - Страница 97

– Вот это!!! – Стремительно выгибаясь, Гор бешеным броском метнул на голову расслабленного шательена свою епанчу. Вперед!

Дрогнув от неожиданности, Хавьер, не ожидавший подобного хода, вскинул вверх шпагу.

Поздно! Стремительно охватив серебряный клинок, тяжелый пурпурный плащ на долю мгновения сделал оружие шательена совершенно бесполезным для боя, а самому бойцу перекрыл обзор.

Мгновенно, как сжатая стальная пружина, Гор выстрелил рапирой.

Выпад!

Единственный и последний в этом бою укол, неотразимый, как таран самолета, смертельный, как удар палача.

Сухожилия и связки ног, казалось, разорвались, как нитки, от страшного напряжения. В мгновение ока Гор вышел в полный шпагат. Сто восемьдесят, двести градусов!

И застыл.

Машина для убийства сработала. Отточенное острие рапиры, протянувшись на три метра от точки, с которой был начат выпад, торчало в сердце его врага. Ровно на ладонь в глубину.

Смерть лорда была мгновенной. Не издав даже звука, Хавьер замер и, не выпуская из рук серебряной шпаги, медленно осел на колени. Равновесие его мертвого тела поддерживало теперь только лезвие Гордиановой рапиры, в которую Хавьер уперся лбом. Гор оттолкнулся толчковой правой ногой от земли, подтянул левую и выпрямился во весь рост. Аккуратно, стараясь не сломать тонкий узкий клинок, вытащил рапиру.

Синхронно этому движению Хавьер бухнулся головой об пол. И замер в немой коленопреклоненной позе перед своим победителем. И те, кто видел эту картину, запомнили ее навсегда. На ристалище было двое. Шательен и серв. Лорд и раб.

Раб стоя и лорд – на коленях!

* * *

С огромным трудом Гор выдержал на площади Ристалищ еще один час. Драк не было в это время, однако Гордиан положа руку на сердце мог бы назвать эти недолгие вялотекущие минуты самыми страшными в своей жизни.

В отеле Хавьера лежали шесть трупов.

В отеле Брегорта, в его комнате – Лисия с разодранным до ишедного шнура хомутом. Самого Хавьера, точнее его хладные останки, унесли домочадцы и гвардейцы сопровождения. При этом последние так поглядывали на юного чемпиона и столь злобно скалились, что было ясно – с воскрешением их патрона и господина проволочек не будет, а после этого ни Гору, ни собственно Брегорту скучать не придется.

Ну и флаг в руки, подумал Гордиан. Им понадобится пятнадцать минут, чтобы доехать до отеля, пятнадцать, чтобы поднять панику и вернуться за ним обратно (и то если быстро догадаются о сути происшедшего).

Следовательно, у него есть чуть больше тридцати минут, чтобы стать свободным. И то если трупы в отеле или Лисию не обнаружит раньше кто-нибудь другой.

Если он не уложится в этот срок, о дальнейшем можно будет не беспокоиться. У мертвых, как известно, голова ни о чем не болит.

Хвала Иешуа, призы чемпионам авеналий в других весовых категориях вручили еще вчера. Считая секунды, в невероятном напряжении Гор выслушал хвалебную речь барристы, трогательный отзыв префекта, благодарственное слово Брегорта.

Под громогласные аплодисменты префект вручил лорду Брегорту сначала массивную золотую пектораль, которая в этом полусредневековом мире заменяла собой медаль и кубок чемпиона, а затем, под неслышный никому, но очень громкий стук сердца Гордиана Рэкса – вожделенный кинжал из ишеда.

Все. Сопровождаемый рукоплесканиями, абсолютный чемпион боссонских авеналий сполз с ристалища и отправился к палатке «призовых» лавзейцев.

Переоделся. Сменил оружие. Умылся (черт его знает, когда еще придется) и, время от времени поглядывая на происходящее на площади, стал ждать.

Наконец-то, спустя немыслимо длинные десять минут, Брегорту наскучило махать перед толпой бесценным артефактом, и он переслал приз-кинжал в палатку под охрану двух бургосских габеларов, прибывших с ним из столицы.

Трэйт и Бранд их знали. Гор также видел сегодня и даже здоровался. Это, однако, не помешало ему быстро вырубить обоих со спины предательским ударом тяжелого набалдашника кинжальной рукояти – извините, ребята.

Засунув за пазуху немыслимой стоимости игрушку, Гор побежал в отель.

Там он заставил себя подняться по ступеням вверх спокойным размеренным шагом и сначала проверил Лисию.

Девушка порывисто метнулась к нему с кровати, обняла.

Несмотря на бурлящее в нем страстное желание никогда не выпускать ее из своих объятий, он осторожно отодвинул любимую.

– Еще немного, милая. Потерпи!

Они сели. Она на ковер подле него, он – рядом на табурете, чтобы было удобнее использовать инструмент, и ближе к свету. Оттянув ошейник, Гор обнажил трофейный ишедовый кинжал и принялся пилить.

Десять, пятнадцать надпилов.

К невероятному облегчению Гордиана, металл поддался, а затем лопнул, раскрыв наконец проклятые объятья рабского хомута. Свободной рукой Гор смахнул со лба леденящий пот. Дьявол! Он так долго борется с этим электронным чудовищем, что ожидал уже всего чего угодно.

Первый ошейник полетел на пол.

Его ошейник поддался так же легко, и вскоре ворсистый ковер его спальни украшала пара поганых изделий.

Они начали торопливо собираться. Лисии оставалось всего лишь накинуть на плечи единственный женский плащ, который Гордиану за время прошлого визита удалось отыскать в ближних комнатах. Мужские же сборы на этот раз были более долгими.

Гор засунул за пояс заряженный пистолет, накинул новую, захваченную с площади епанчу, нахлобучил шляпу, запихал в нагрудный кошель выигранные деньги и, закинув за спину походный мешок, поглядел в зеркало. На вид – типичный ронин из тех, что не имеют права на земли, оклады и титулы, но сохраняют дворянское достоинство шательена, «золотой пояс», фамилию предков и вечно пустующие карманы. Учитывая, что до паспортной системы еще никто в этом мире не додумался, вероятность его поимки, если удастся уйти из Бронвены, практически равна нулю. А там – весь этот новый мир принадлежит им, удачливым и отважным. Гор резко развернулся на каблуках своих блестящих сапог, сверкнувших шпорами, и потянулся к двери.